24 июля родился Христофор Леденцов, купец и меценат, создатель «русской нобелевки».
По духовному завещанию, составленному за четыре года до смерти, все свое движимое и недвижимое имущество Христофор Леденцов отписывал в собственность Московского университета и Московского технического училища для организации специального фонда его имени. Леденцов пожертвовал значительный капитал - 1 881 230 рублей. Ежегодные доходы от этого неприкосновенного капитала, направляемые на поддержку научных изысканий, составили от ста до двухсот с лишним тысяч рублей - сумму по тем временам огромную. Для справки - 1 881 230 руб. - это по нашим временам ~ 1.5 млрд. руб.
Ноябрь 1944 года. Красная армия освободила СССР от вермахта. Захватчиков изгнали навсегда. Но потомки оккупантов остались – и стали советскими детьми.
Подробнее: Рожденные от немцев: плоды полового коллаборационизма
Чуть ли не каждая девочка мечтает стать принцессой. Принцессы -- это красота, счастье, всеобщее поклонение и любовь... Так всегда бывает в сказках. Вот только действительность далека от сказок.
Каково быть принцессой в XV веке? Пятым ребенком короля, но при этом только вторым выжившим? А если этот король еще и Людовик XI -- король Паук?
Есть люди, настолько знаменитые, что их имена знают даже те, кто не слишком интересуются историей или литературой. Мишель де Монтень как раз принадлежал к таким людям. О его книге "Опыты" слышали даже те, кто никогда не держал ее в руках. Да и не удивительно -- в истории, философии, педагогике и литературе было достаточно людей, на которых так или иначе Монтень повлиял: У. Шекспир, Б. Паскаль, Р. Декарт, Вольтер, Ф. Бэкон, П. Гассенди, Ф. Монтескье, Д. Дидро, Ж.-Ж. Руссо, Ж. Ламетри, А.С. Пушкин, А. Герцен, Л. Толстой... -- перечень далеко не полный. Да и в более легкой литературе для Монтеня нашлось место. Именно его читает Шико в романе "Сорок Пять" во время поездки в Наварру по поручению Генриха Третьего.
Последние близкие генерала барона П.Н. Врангеля (после кончины Алексея Петровича, младшего сына из его четверых детей, Петра Петровича и Елены Петровны) – 93-летняя младшая дочь Наталья Петровна Врангель-Базилевская и её сын Пётр Алексеевич Базилевский. Наталья Петровна - вдова А.Ю. Базилевского (внука П.А. Базилевского - ротмистра Лейб-Гвардии Гусарского Его Величества полка, потом камергера и шталмейстера Двора, а с сентября 1915 года - Предводителя дворянства Московской губернии).
Подробнее: Ответ внука П. Н. Врангеля на предложение о перезахоронении праха генерала в РФ
Каждый знает, как нужна хорошая обувь -- подходящего размера, удобная, качественная и красивая. Шестнадцатый век в этом плане ничуть не отличался от современности. Проблема заключалась только в том, что в те времена женская обувь из-за длинных юбок знатных дам была почти не видна, поэтому чаще всего люди любовались обувью мужской.
Предполагаемое брачное ложе короля Генриха VII Тюдора и Елизаветы Йоркской (родителей знаменитого многоженца Генриха VIII) в течение 15 лет простояло в люксе для новобрачных в британском отеле в городе Честер, а потом чуть не оказалось на помойке.
Подробнее: Брачное ложе короля Генриха VII простояло 15 лет в гостиничном люксе для новобрачных
Как Верховный суд СССР разрешил реабилитированным гражданам добиваться возвращения конфискованного жилья и к чему это привело
В своём «Приятельском письме Ленину» Аркадий Аверченко упоминает о том, как в 1918 г. уехал из Петербурга, чтобы избежать ареста:
«Ты тогда же отдал приказ задержать меня на ст. Зерново, но я совсем забыл тебе сказать перед отъездом, что поеду через Унечу.
Не ожидал ты этого?
Кстати, спасибо тебе. На Унече твои коммунисты приняли меня замечательно. Правда, комендант Унечи — знаменитая курсистка товарищ Хайкина сначала хотела меня расстрелять.
— За что? — спросил я.
— За то, что вы в своих фельетонах так ругали большевиков».
«Курсистка товарищ Хайкина» для современного читателя выглядит не более чем эпизодическим персонажем, а на самом деле она была реальным историческим лицом и довольно известным.
Отмена крепостного права в 1861 г. заставила, наконец, крестьян обзавестись фамилией, если у них ее до того не было. Это стало обязанностью писарей, которые, вряд ли обрадовавшись такому повороту дела, особо себя не утруждали: ни о какой фантазии речи не шло, писари просто записывали, если была, уличную фамилию (часто исказив по причине небольшой грамотности) или вписывали в документы отчество или дедичество, а то и вовсе записывали всей деревне фамилию бывшего владельца.